Вот окончились трудовые выходные, и можно приступить к творческим процессам)
Для начала, немного обо мне) Мой первый аквариум появился у меня лет семь назад, как подарок от моего будущего мужа. Затем аквариум побольше въехал ко мне вместе с супругом, а потом аквариумов становилось все больше, и больше, и больше... Они были всюду, а потом как-то незаметно стали и частью моей жизни. Перипетии с травками и рыбками, композиции, скейпинг, Амано, «Птичка», и вот я уже пишу диплом по аквариумистике, затем диссертацию, и уже даже не помню, когда по сути чужое увлечение стало моим образом жизни. Может быть потому что когда-то я хотела быть художником...
Но художником я не стала, а стала культурологом, и вникать в тонкости и сложности разнообразных культурных процессов — моя работа и мой интерес. Еще когда я только начинала писать диплом (о, как давно все это было..), меня накрыло ощущение той необъятности, которую включает в себя аквариумистика. Это и религия, и миф, и эпос, и поэзия, и живопись, и скульптура, и философия, аквариумистика — это часть жизни и сама жизнь. Но «ближе к телу» - долгое время я билась над тем, что заключено в концепции Амано, что отличает их работы от других. Я поняла. Но повторить не могу. И не нужно, на мой взгляд. Любой из нас, даже надев японское платье, выучив японский и вооружившись саке и палочками, все равно будет лишь жалкой копией, пародией на японца. Поэтому уже долгое время я работаю над тем, чтобы выделить характерные черты именно нашего, русского, или, если хотите, славянского (поскольку не одной Россией представлены акваскейперы) стиля, втиснуть любовью нашу широту и размашистость в узкое пространство стекла. Но это долгий разговор, и ему сейчас здесь не место. Может быть когда-нибудь я осмелюсь шагнуть на битых железной палкой девяносто лет назад, и вернусь к этим размышлениям.
Что касается композиции. Бывают, во-первых, такие уютные и законченные картины природы, которые запечатлеваются где-то в памяти с детства, и порой всплывают и маячат своей собственной аурой, своим дыханием, мучают голову, руки до тех пор, пока о них не скажешь, не нарисуешь, не воплотишь. А во-вторых, есть такое греческое понятие «ме он», означающее для какого-то предмета набор его собственных будущностей. Так, «ме он» цыпленка — курица и ему ни за что не стать уткой или собакой. Так же бывает иногда и относительно баночек — смотришь на нее и понимаешь, что для нее только такие варианты, но никак не иные. И в той или иной просматривается ее «ме он», как в куске мрамора угадываются очертания будущей статуи.
Так вот в моей баночке мне кажется небольшой участок на краю поля, куда во время пахоты свалили все пни, бурелом, и эта куча год от года зарастает все новыми побегами, громоздится, нависает над краем овражка или канавки, шелестит на ветру умытой дождем зеленью, волнуется некошеной травой, звучит птичьим щебетом... Я думаю, каждый из Вас сотни раз видел такие картинки. Я думаю, что примерно это будет выглядеть так. И над подобной композицией я и буду работать.