Гурами — рыбка родом из Кохинхины, где она водится как в медленно текучих речках, так и в прудах со стоячей водой. В последних ей живется даже лучше, в особенности если они густо заросли водяными растениями. Кроме Кохинхины, она встречается также еще в Нидерландской Индии, Китае и на острове Reunion, но эти страны не составляют ее настоящего отечества: здесь она была разведена искусственно и прижилась благодаря только сходству условий жизни на родине.

Форму тела гурами имеет, как показывает наш рисунок, эллипсоидальную, т.е. форму растянутого круга, голову короткую, сжатую с боков, рот небольшой, снабженный мелкими, острыми зубами, и нижнюю челюсть немного выдающуюся. Спинной плавник ее замечателен тем, что лучи его складываются и могут совершенно скрываться в бороздке, идущей вдоль всей спины, вследствие чего рыбка эта может беспрепятственно проплывать среди самых мелких разветвлений растений. Этим же свойством, хотя и в меньшей степени, обладают и лучи заднепроходного плавника. Хвостовой плавник округлен, а грудные представляют собой две тонких усовидных нити с коротенькими придатками по бокам, превосходящие длиной своей длину тела гурами и обладающие чрезвычайной подвижностью. Рыбка может направлять их куда ей вздумается: и взад, и вперед, и вбок. Придатки эти, по всей вероятности, представляют собой весьма чувствительные органы осязания, нечто вроде щупальцев или усиков насекомых.

Цветом гурами очень изменчив: обыкновенно коричневато-черный с золотистым отливом и синевато-зелеными, идущими поперек тела полосками, зимой он становится совсем тусклым, грязным, а самые полоски совершенно исчезают; но зато ко времени нереста одевается в столь яркие цвета, что не только не уступает макроподу в красоте, но даже еще превосходит его.

Принадлежа к одному семейству с макроподом, гурами разнится от него, однако, не одним внешним видом, но также и внутренним строением. Он обладает гораздо более сложным, лабиринтообразным, сообщающимся с жабрами органом, который дает ему возможность, как говорят, выходить из воды¹, оставаться некоторое время на воздухе и даже ползти, в случае надобности, по берегу, чему отчасти подмогой служат вышеупомянутые придатки. Этот же лабиринтообразный орган, по словам доктора Винсона, наблюдавшего нравы гурами в обширных писцинах на острове Бурбоне, служит ему для моментального выкачивания воды, набранной ртом, и облегчает схватывание и втягивание предметов, находящихся на дальнем от его рта расстоянии. «Попробуйте,— говорит Винсон,— бросить гурами крошку хлеба, и вы увидите, с каким странным движением челюстей и прищелкиваньем он проглотит ее». (Последнее происходит от удара жидкости о внутренние стенки лабиринтообразного органа.) Если же пустота в этом органе не наполнена, то рыба не проглатывает добычу, а выбрасывает ее обратно и заглатывает ее снова лишь после того, как сделает глубокое вдыхание. Такой оригинальный способ глотания заметили даже и негры на Бурбоне и объясняют его тем, будто гурами сначала попробует пищу — не отравлена ли она или не насажена ли она на крючок, а затем только уже глотает.

Гурами достигает на родине иногда очень больших размеров. Так, дю Пети-Туар, посетивший в начале нынешнего столетия Ост-Индские острова, видел экземпляры, имевшие до аршина длины и весившие более полупуда.

Гурами очень долговечны: наблюдали такие факты, что гурами, прожив больше 30 лет, не достигали полного своего развития.

Гурами принадлежит к числу немногочисленных рыб, строящих для своего потомства гнезда; они делают их из воздушных пузырьков в эпоху нереста, который в наших странах бывает большей частью около конца июня или начала июля.

С наступлением этого времени самцы окрашиваются в самые яркие цвета: плавники их отливают радугой, грудь блестит лазурью, извилистые, идущие поперек тела линии — металлической зеленью, заднепроходный плавник становится сине-стального цвета с извивающейся вдоль всех зазубрин и зигзагов его оранжевой каймой; спинной плавник также становится сине-стального цвета, но с широкой белой каймой, а оба усовидные грудные плавника, обыкновенно черные, получают такую ярко-огненного цвета окраску, что кажутся как бы раскаленными.

Нарядившись в свои роскошные одежды, самец выставляет вперед свои как жар, горящие усовидные придатки и отправляется искать себе подругу жизни, предварительно вступая в ожесточенный бой со своим братом самцом, идущим на такие же поиски.

Самки между тем, забившись в уголок, с любопытством смотрят на состязание героев и, сгорая от нетерпения, ждут исхода битвы, так как до окончания ее ни одна из самок не смеет приблизиться к самцу, а если какая-нибудь шальная, увлекшись, вздумает ворваться на место поединка самцов, то возвращается обыкновенно со стыдом, вся избитая и израненная.

По словам Карбонье², в критические минуты боя самкам позволяется только делать скачки из воды, что они и проделывают ежеминутно, выжидая, что какой-нибудь самец, почувствовав необходимость в кислороде, вздумает тоже подняться на поверхность воды.

Наконец, губы самого красивого из самцов начинают сильно распухать; и все остальные, как бы почувствовав себя побежденными, не смеют более приближаться к нему; краски их чудного одеяния мгновенно меркнут, и на арене остается один лишь победитель, сияя ни с чем не сравнимым блеском и поражая всех быстротой и ловкостью своих движений. И самки, с своей стороны, тотчас же признав в нем своего властелина, не спускают с него глаз и стараются держаться к нему как можно ближе. Но из них красавец выбирает себе одну, начинает вокруг нее больше всего увиваться и при приближении к ней как-то особенно изгибается.

Так происходят любовные поединки гурами в аквариуме. В свободном состоянии они, конечно, должны быть несколько иные, так как, по всей вероятности, самцы, побежденные в одном месте, вступают в новое состязание в другом, с другими соперниками и, в свою очередь оставшись победителями, получают в награду желаемую самку. Понятно, что такие поединки в аквариуме мыслимы лишь в том случае, когда в нем несколько пар рыб; если же их только одна пара, то вслед за расцвечением брачного наряда следует обыкновенно только преследование самки самцом, а затем и победа.

Итак, избрав себе самку по вкусу, самец немедленно приступает к постройке гнезда, которое он делает так же, как и макроподы, из пузырьков воздуха, но только с большим затруднением, так как у макропода очень сильно выделяется изо рта скрепляющая слизь, и он прямо выпускает слой пены, образующей гнездо, а гурами, выделяя эту слизь в очень слабом количестве, приготовляет материал очень хрупкий, который не весь может идти в дело.

Чтобы поправить дело, он спускается в глубь воды и сосет там известные ему нужные водяные растения (у нас нитчатку), способствующие выделению слизи, подобно тому как пряности и табак способствуют выделению слюны и желудочного сока у человека. И только насосавшись и нажевавшись их, снова возвращается на поверхность и продолжает свою работу.

Построенное им гнездо походит на гнездо макроподов и имеет пузырчатый вид. Сидя под ним, он старательно его охраняет и позволяет приближаться к нему только избранной им самке. Далее следуют такие же игры с самкой, как и у макропода, и наконец первый помет икры, а за первым второй, третий и так до 40 раз в какие-нибудь три часа времени.

Так как выметанные икринки бывают одинакового веса с водой и расплываются в беспорядке по всему аквариуму, то гурами всплывает на поверхность и, набрав большой запас воздуха, становится под самыми икринками, затем, натужившись, выпускает из себя в виде струй несколько сот мелких, как пыль, пузырьков, которые, обхватив икринки, поднимают их на поверхность. Любопытно также, что, выпустив эти струи, сам гурами исчезает в них, как в тумане, а когда туман этот рассеется, появляется в восхитительном фантастическом наряде, усеянный по всем шероховатостям чешуек, по жабрам и всем лучам плавников тысячами тончайших, как пыль, воздушных жемчужинок.

Число выметываемых самкой гурами икринок обыкновенно равняется 2—3 тысячам, но так как из этого числа бывает оплодотворена лишь незначительная часть, то мальков из них выводится не более одной трети.

Малек вылупляется из икры на 3-й или 4-й день, первые три дня плавает животом кверху и имеет вид шарика с маленьким хвостиком; затем в промежуток следующих трех дней желточный пузырь втягивается и на 6-й день по выходе из икры малек начинает уже быстро плавать. За выведшейся молодью и здесь, как у макроподов, следит сам отец. Как нянька, носится он по аквариуму, старательно высматривает по всем сторонам, не укрылись ли где его птенцы, и тщательно собирает их в колыбельку, загоняя упрямцев только что описанными струями воздушной пыли. Вообще первые дни жизни малютки гурами проводят на поверхности воды под строгим надзором неустанно бодрствующего родителя, дозволяющего им беспрепятственно вдыхать в себя столь необходимый для их существования воздух. Но по прошествии 10 дней они лишаются нежных родительских попечений и уже предоставляются самим себе.

Молодые гурами растут очень быстро и даже в неволе, в аквариуме, в 60 дней достигают роста в 3 сантиметра, к концу первого года 7—9 сантиметров, а к началу третьего 15—16 сантиметров. Впрочем, такой быстрый рост возможен только при ясной солнечной погоде; зимой же. когда ночи бывают длиннее дней, рост рыб приостанавливается и не может быть возбужден уже никаким искусственным повышением температуры воды.

Гурами любит, чтоб вода в аквариуме была неглубока, чтобы температура ее постоянно была 20—22° по Реомюру; чтобы она как можно реже менялась, но в то же время чтобы и как можно больше была насыщена кислородом; затем, чтобы в аквариуме было много растительности, много темных убежищ, а главное, чтобы грунт его был мягкий, илистый или глинистый, одним словом, такой, в который рыбка могла бы без затруднения погружаться и прятаться.

---

¹ Впрочем, Карбонье против этого мнения, так как все опыты, произведенные им в этом отношении над находившимися у него рыбками, всегда оканчивались смертью последних. По его предположению, лабиринтообразный орган этот служит для гурами лишь аппаратом, при помощи которого рыба может дышать атмосферным воздухом, когда попадает в воду или лишенную совсем воздуха, или наполненную какими-либо вредными газами.

² P. Carbonnier. Gourami et son nid.