Южноамериканский сомик. Характерным отличием его служат два ряда широких, твердых чешуи, идущих вдоль по обоим бокам и пересекающих боковую линию. Рот маленький; верхняя губа очень выдающаяся, оканчивающаяся с каждой стороны двумя усиками в 12—15 миллиметров длины; из них крайние направлены вертикально, а внутренние книзу. Нижняя губа очень маленькая, с небольшим перепончатым выступом в форме серпа, с обеих сторон которого находятся по два крошечных усика величиной в 2 миллиметра. Глаза сидят на ножке и двигаются во все стороны. Спинной плавник большой, треугольный, грудные плавники такие же, причем они так тверды, что тело рыбы в спокойном состоянии дна не касается, но лежит на них, как на каких-либо подставках. Рост его редко превышает 18 сантиметров.

Сом этот привезен был в первый раз в Европу в 1876 г. из Ла-Платы начальником пакетботов Messageries maritimes капитаном Руссо и передан Карбонье для акклиматизации.

Все привезенные 16 штук были посажены в аквариум, выставленный в Трокадеро, объемом в 200 литров, и месяц спустя (15 августа) начали метать икру, из которой к сентябрю месяцу вывелось до 50 штук мальков.

Кладка икринок продолжалась три дня и повторялась через каждые 8—10 дней до конца сентября.

На этот раз нереста каллихтов наблюдать еще не пришлось, так как метание икры последнего слишком неожиданно. Следующий нерест заставил себя, однако, довольно долго ждать (около 3 лет) и последовал уже не от привезенных рыб, а от выращенных в аквариуме каллихтов; зато на этот раз Карбонье удалось наблюдать его вполне.

Рыбки начали метать икру при температуре воды в +21 °С и при сильном солнечном освещении.

В аквариуме находилось 8 самцов и 4 самки.

Когда наступила пора любви, то, по словам Карбонье, все самцы в сильном волнении толпились в растительной чаще, где по три, где по четыре, то поднимаясь вместе на поверхность подышать воздухом, то опускались вглубь в самые темные места. Самка же между тем с распущенными плавниками грациозно плавала по аквариуму. Она двигала во все стороны своими усиками-щупальцами и учащенными движениями нижней губы, казалось, обращалась к самцам с обольстительной речью, затем опускалась на дно и проплывала мимо своих поклонников. Плененные и ободренные, без сомнения, такими вызывающими телодвижениями, трое из наиболее храбрых самцов бросились за ней и начали вокруг нее увиваться: один сел ей на спину, а другой, более смелый, ухитрился как-то уместиться поперек нее у ней на голове и, обвив ее с помощью первого луча грудного плавника и усов, начал выметывать молоки. Этот самец и был победителем.

Почувствовав себя обхваченной самцом, она сблизила, подобно двум раскрытым веерам, свои брюшные плавники и образовала из них род мешка. Затем выметала пять или шесть икринок, задерживая их в этом мешке до тех пор, пока они не оплодотворятся, наконец, оставила дно и отправилась отыскивать удобное для развития икринок местечко.

В данном случае таким местечком оказалась стена аквариума, освещенная лучше других, сантиметров на 10 или 15 ниже уровня воды. Очистив ее хорошенько и приложив к нему живот, самка открыла свой мешок и прикрепила к стенке свои покрытые слизью икринки. Хотя икринки эти прикреплялись к стеклу при первом прикосновении, но самка несколько раз прикасалась к нему, как бы желая удостовериться, не осталось ли еще икринки в ее мешке. После этого она приступила ко второй кладке, проделав то же, что и с первой, затем к третьей и т.д.

Всех кладок бывает 40—50, во время которых выметывается до 250 икринок, и все они начинаются обыкновенно не ранее 9—10 часов и никогда не продолжаются долее 2-х пополудни.

Во время метания икры самцы, привлекаемые, по всей вероятности, запахом икринок, преследуют самок с ожесточением и с жадностью поедают выметываемые ими икринки. Впрочем, обжорство это свойственно почти всем породам рыб и первая икра почти всегда падает жертвой аппетита самцов.

Кроме стекла, самка выбирает для клада икринок также еще верхушки водяных растений и особенно вершины камней или скал, слегка выдающихся из воды.

Из любителей первым размножившим этих рыбок был А. С. Мещерский, который, приобретя пару каллихтов у Карбонье, привез их к себе в Москву. Приплод этот, однако, заставил себя очень долго ждать (6 лет), чему, вероятно, главной причиной было, во-первых, помещение их вместе с другими рыбами, а во-вторых, содержание в слишком далеком от света аквариуме.

Помет произошел ночью. Икринки беловатые, с прозрачной желтой серединкой, величиной с двойную булавочную головку. Часть их была прицеплена к стеклам аквариума, а часть — к растениям, преимущественно валлиснерии. Икринки были выметаны не кучей, но размещены поодиночке, на расстоянии приблизительно 1¹/₂ сантиметра одна от другой, так что, по-видимому, самка прилепляет каждую икринку отдельно, а самец тут же ее и оплодотворяет. Температура воды, при которой была выметана икра, равнялась +14° по Р.

Всех икринок было выметано не более 20. Часть их с растениями, к которым они были прикреплены, была перемещена в отдельную банку с водой, взятой из аквариума, где произошло икрометание, а другая оставлена в аквариуме с родителями, которых, однако, пришлось вскоре пересадить, так как они стали поедать икру, хотя их и кормили, что называется, на убой.

Мальки выклюнулись в банке через 17 дней, а через 18 и в аквариуме. Они были вдвое крупнее мальков золотой рыбки, были сильно окрашены и имели очень объемистый, почти в треть тела, желточный пузырь. Но что особенно в них было замечательно — это длинные усы и шедший вдоль всей спины, вплоть до хвоста, плавник — именно те характеристические признаки семейства сомовых, которые у взрослых экземпляров этой рыбки настолько теряются, что заставили одно время ученых даже относить ее к сем. Acanthopsidae, с которыми во взрослом виде она действительно имеет много внешнего сходства.

По выходе малька из икринки разорванная оболочка ее остается прилипшей к месту прикрепления (что особенно заметно бывает на стекле), а самый малек в продолжение первого дня сидит рядом с ней неподвижно. Затем на второй день он начинает понемногу передвигаться, а на третий — уже довольно быстро плавать. Желточный пузырь всасывается на 12-й день.

Лучшим кормом служили мелкие ракообразные (циклопы, дафнии), а также покрывающая дно и стенки аквариума зелень и укрывающиеся в ней инфузории, ради которых, вероятно, мальки по целым дням и роются в ней. Вода ни в банке, ни в аквариуме не менялась, а только подбавлялась, и последний был до того запущен, что все растения, грот и стенки его были покрыты водорослями, как каким мохом. В аквариуме мальки росли гораздо быстрее, чем в банке, а через 6 недель достигли уже полувершкового роста, между тем как в этой последней были не более сантиметра длины.

24 марта последовал второй помет икры, которая была выметана в этот раз уже не на стекло, а на водяной мох, лежавший кучей на дне. Количество икры было значительнее, чем в первый раз, но все-таки не превосходило 50 или 60 икринок. 3 апреля появились на икринках глазные точки, а 7 апреля — следовательно, через 15 дней — вывелись и мальки. Температура воды была +13° по Р.

Затем 4, 17 мая и 10 июня следовали новые кладки икры то на стекла, то в мох, то на растения. Кладки происходили ночью и состояли лишь из нескольких десятков икринок.

Икра развивалась также через 15—17 дней, но портилась в громадном количестве, как только температура воды доходила до +17° Р., гак что. по всей вероятности, для благоприятного ее развития температура воды не должна превышать +15°.

Дальнейшие наблюдения показали, что для более успешного икрометания мечущую пару после каждого помета лучше пересаживать в другой аквариум.

Подрастающие каллихты держатся постоянно вместе — стадом: куда один, туда и другие. Стукните в стекло аквариума — и они все бросятся в противоположную сторону. Стукните с другой стороны — и они опять назад. При этом они не плывут, а как бы бегут, опираясь на свои грудные плавники или как бы передвигая ими. Когда же ищут пищу, то виляют телом и роются мордой в песке.

Особенную ценность этой рыбки для любителя аквариума представляет ее свойство подбирать и поедать весь остающийся на дне корм. Вследствие этого она является в своем роде санитарной полицией и поддерживает настолько чистоту в аквариуме, что неоднократно было замечено, что там, где она живет, болезни у рыб встречаются очень редко. Многие московские любители ввели даже в обычай держать ее в аквариумах с телескопами и другими нежными рыбами.