Телескоп представляет собой ту чудовищную, поразительную рыбку, которую часто случается видеть на китайских и японских вазах (рис. 7.58), обоях, картинах, разных вырезных вещицах (рис. 7.57) и которую большей частью привыкли относить, скорее, к области фантазии, нежели к действительности.

Тело его вздутое, похожее на тело лягушки. Плавники очень нежные, прозрачные; заднепроходный большей частью отсутствует; хвост двойной, вилообразно разветвленный, достигает у некоторых рослых экземпляров до 2¹/₂ вершков длины и падает складками вниз. Чем больше этот хвост, чем правильнее он развит, тем рыбка эта ценнее.

Но особенную характерность телескопа составляют его глаза, выдающиеся по обеим сторонам головы в виде двух крупных горошин или даже вишен, на наружной стороне которых находится по стеклянному колпачку. Глаза эти, придающие голове рыбки вид молота, достигают у крупных экземпляров до 5 сантиметров и, сделавшись более длинными, нежели широкими, имеют тогда действительно некоторое сходство с биноклем или телескопом, от которых рыбка и получила свое название.

Чтобы добиться этой как можно большей выпуклости глаз, составляющих вместе с длиной хвоста главную красоту и ценность этого варианта, китайские рыборазводчики прибегают к разного рода ухищрениям и между прочим, как говорят, сажают молодых телескопиков в нарочно для этого устроенные узкие сосуды из темного стекла, которые будто бы так тесны, что рыбки не могут повертываться и должны смотреть постоянно но направлению к свету. И вот этим-то постоянным напряжением зрения и достигается выпуклость глаза. Конечно, сразу достичь этого невозможно, но целый ряд поколений рыбок, воспитанных в этих условиях, по-видимому, действительно может дать подобные результаты.

Форма этой выпуклости бывает различная: то круглая, то конусообразная, то в виде двух один на другого наложенных колпачков и т.д. Наиболее характерные приведены нами на прилагаемой табличке (рис. 7.60).

Цвет телескопов также различен: у молодых, как и у молодых золотых рыбок,— бронзовый, цвета золотого карася, а у взрослых красный, шарлаховый или жемчужно-серебряный, или же смесь того и другого. В последнем случае разрисовка бывает иногда замечательно красива. Кроме того, встречаются телескопы совершенно черные, бархатистые, но последняя окраска большей частью непостоянная и часто переходит в один из вышеупомянутых цветов.

Тело телескопа, будучи крайне неуклюже и неповоротливо, то и дело теряет свое равновесие, и телескоп перекувыркивается, особенно же когда он или слишком много наелся, или же когда плавники его чересчур слабы. То же самое случается еще и с самкой, когда во время нереста, преследуемая яростно самцами и желая поскорее от них уплыть, она никак не может справиться с своими плавниками и начинает так сильно кувыркаться, что часто самцы под конец катят ее, как шар.

Нерест начинается обыкновенно с марта и пометы икры длятся до конца лета (всего раза 3 или 4 за лето). О приближении нереста узнают по чрезмерной толщине самок и появлении белых бородавок на жабрах и зазубрин на наружных краях грудных плавников самцов — словом, по тем же признакам, как и у золотых рыбок.

Икру телескопы выметывают на растения, к которым она прилипает, на камни и песок. Вследствие этого перед пометом аквариум надо непременно засаживать растениями. Обыкновенно для этого употребляется валлиснерия и сагитария (S. natans), так как они встречаются чаще, но лучше засаживать мелколистными растениями вроде какого-нибудь перистолистника (Myryophyllum) и водяного мха. Засаживать ими нужно один или два угла аквариума и притом как можно гуще, так как в такой чаще рыбы и любят именно метать икру. Хорошо также в это время пускать плавать по поверхности в обилии ричию, так как мечущие самки часто туда устремляются в сопровождении неотступно следующих за ними самцов и, плещась, откладывают в нее икру. Ричия эта имеет еще то преимущество, что на находящихся в ней икринках не образуется осадка грязи и мути, как на тех, которые выметываются на дне или на посаженных на дне растениях, и потому они сохраняются гораздо лучше. Кроме того, она может служить также прекрасным местом убежища для выклюнувшихся из этой икры мальков в том случае, если в силу какой-либо необходимости приходится оставить родителей в аквариуме, что, конечно, никогда делать не следует, так как родители очень лакомы до икры и тотчас ее всю пожирают. По окончании икрометания их надо немедленно же пересадить в другой аквариум.

Другими условиями успешного икрометания и обильного вывода мальков служат еще следующие: 1) низкий уровень воды (не выше 2 вершк.), так как при таком уровне оплодотворение икры самцами легче; 2) чтобы на одну самку приходилось по 2 самца, что также необходимо для лучшего оплодотворения икры, и 3) не вынимать сейчас же по икрометании самцов, а оставлять их на некоторое время.

Икра телескопов такая же, как и золотой рыбки, желтая или стекловидная, только разве немного покрупнее.

Количество выметываемой телескопами икры бывает очень велико, но не всегда одинаково. Все зависит от степени плодовитости самки, а эта последняя от ее возраста: чем зрелее самка, тем и икры больше. Но количество оплодотворенной икры сравнительно с выметанной всегда бывает очень незначительно, не более ¹/₁₀. Неоплодотворенная икра, как и у золотой рыбки, становится белой и покрывается грибком.

Мальки начинают выходить из икры на 5-е сутки и выклевываются иногда до 10-го дня, что зависит как от теплоты воды и состояния погоды (солнце ускоряет выход, а пасмурная погода замедляет), так и особенно от степени зрелости самой икры: из более зрелой выклевываются мальки раньше, из менее зрелой — позднее.

В первые два дня по выходе мальки имеют одинаковую форму с мальками золотой рыбки и висят неподвижно на растениях и стеклах аквариума (всегда головой кверху), стараясь держаться как можно ближе к свету. По прошествии же 2 дней начинают плавать и требуют уже корма, так как за эти два дня питавший их желточный пузырь почти совсем втянулся. Лучшим кормом для них в это время служат мелкие дафнии и особенно крошечные циклопы, которые бывают иногда мелки, как пыль; но первых надо давать с большой осторожностью, так как, не будучи предварительно выдержаны в особом аквариуме и промыты при принесении из пруда, они легко могут занести в аквариум паразитов, от которых мальки вымирают иногда целыми сотнями.

Двойной хвост у малька становится ясно различим недели через две. Что касается до выпятившихся глаз, то выпуклость их делается заметной не ранее как на втором месяце и то лишь у быстро развивающихся рыбок. О величине будущего глаза, как говорят любители, можно отчасти судить уже по величине радужной оболочки глаза малька: чем она больше, тем выпуклее будет и глаз.

Рост телескопа подвигается довольно медленно и зависит много как от самого организма рыбы, так и от обилия пищи и притока воздуха.

Особенное внимание надо обращать на раскормку молоди в первый год или, даже больше, в первые месяцы. Если кормить ее в это время мало, то малек как бы замрет в своем росте и увеличить его впоследствии и довести до крупного не будет в состоянии уже никакой усиленный корм. В особенности же такое захирение заметно у тех мальков, которых кормили не ежедневно. Корма малькам надо давать сразу понемногу, т. е. настолько, чтобы они могли его съесть и, забирая в рот, не выплевывали бы его обратно, но как можно чаще. Кроме этого для содействия пищеварению надо давать им обильный приток воздуха при помощи воздуходувного аппарата.

Обильное и частое кормление вместе с обильным насыщением воздуха составляет также одно из главных условий и одну из побудительных причин нереста. Без хорошего корма телескопы, да и вообще всякие рыбы, могут прожить целые годы и не метать икры, чему примером могу привести своих собственных телескопов. Замечательно красивые по форме и окраске, рыбы эти, прожив у меня несколько лет, метали всего один раз (и то когда я их усердно раскармливал), между тем как у одного знакомого любителя, благодаря вышеописанному режиму, начали метать икру уже одиннадцатимесячные телескопы. Конечно, такое быстрое выращивание и, так сказать, искусственное вызывание половой зрелости уже излишни и, мне кажется, не должны отзываться хорошо на будущих поколениях. По-моему, большинство вышедших из этого помета рыбок по слабости своей должно возвратиться к атавизму, к первоначальному типу, типу золотой рыбки; а кроме того, и сама икра, выметанная таким выращенным на парах поколением, должна получиться недоразвившейся и в большинстве случаев не приносит никакого приплода, что отчасти и было у сейчас упомянутого любителя, у которого выметываемая икра почти вся гибла, а выросшие мальки были очень некрасивы.

Вообще на первом году не следует допускать до нереста, так как этим ослабляется организм телескопа и он становится неспособным давать хорошее поколение и остается как бы недоразвившимся. Полного, зрелого возраста телескоп достигает не ранее 3 лет. Что касается до отбора производителей, то они должны быть непременно одинакового роста, одинаковой силы и, если возможно, и одинакового возраста. Кроме того, они никогда не должны быть близкими родственниками и особенно не происходить от одного и того же помета, т.е. иметь одних и тех же родителей.

При этом, однако, надо добавить, что получение хороших телескопов сверх всего сейчас описанного зависит также еще и от многих других обстоятельств. Часто самых прекрасных форм телескопы дают весьма посредственный приплод и, наоборот, далеко не безукоризненных форм — превосходный. Примером последнему могут служить телескопы московского любителя М. П. Овчинникова. Сквернее, хуже его производителей трудно было подыскать. Глаза у них были едва-едва выпуклые, хвост маленький, как бы обрубленный... словом, далеко до совершенства, а поколение получилось замечательное: с такими превосходными глазами и длинными хвостами, каких к нам никогда не попадало даже и из Японии. У других же любителей, наоборот, были превосходные производители, получался приплод далеко не чистый: большинство было с короткими хвостами, несколько даже обыкновенных золотых рыб, и не более 1/ 10 вполне удовлетворительных, т. е. таких, у которых и глаза были выпуклы, и хвосты длинны. Причина этого непонятного явления, по-моему, кроется в атавизме. По всей вероятности, немалую роль играют в приплоде деды и вообще предки производителей и потому производители, хотя и не красивые, но имевшие безукоризненных прародителей, дают прекрасный приплод и, наоборот, безукоризненные производители, представлявшие, быть может, сами лишь исключение в том поколении, к которому принадлежали, могут дать плохой приплод, похожий на их плохих предков. Словом, как хорошие, так и дурные производители могут дать и хороший и дурной приплод, смотря по тому, в кого поколение уродится. Но, конечно, при этом надо прибавить, что все шансы на получение хорошего приплода, скорее, находятся на стороне хороших производителей, ибо, как вообще у всех животных, так и у телескопов, дети чаще всего похожи на своих родителей.

На 7-м или 8-м году телескопы становятся, в неволе, уже плохими производителями, и потому такого возраста рыб лучше не отсаживать для нереста. Самые рослые телескопы достигают величины здорового кулака.

Телескоп — рыба крайне неприхотливая, легко уживающаяся в аквариуме. Она любит только спокойствие, любит, чтобы за ней не гонялись другие рыбы, почему лучше всего сажать ее лишь с золотыми, гольцами и другими тихоплавающими, в особенности же с непрожорливыми рыбками, так как в противном случае неповоротливому телескопу корма достается очень мало, а по временам приходится даже и совсем голодать. Затем, не надо его также сажать вместе с макроподами, окунями и тому подобными хищными рыбами, которые часто нападают на него и вырывают у него глаза. Кроме того, в аквариуме, где находится телескоп, лучше всего не ставить грота, так как малейшая ранка на теле часто служит причиной его заболевания. Точно так же не надо усыпать дно аквариума ни острыми камешками, ни очень крупным гравием, о которые они часто оцарапывают себе брюшки. Но надо его усыпать чистым речным песком — так как они, как и вообще многие рыбы, очень любят набирать себе его в рот и потом обратно выбрасывать. Что за причина этого набирания песка — наверно не знаю. Быть может, не глотают ли они песчинки для того, чтобы способствовать пищеварению? Во всяком случае, без песчаного грунта рыба эта чувствует себя гораздо хуже и бывали со мной даже случаи, что имевшие в аквариуме без песка совсем болезненный унылый вид телескопы оживали сейчас же, как только в него насыпали песок.

Заглатывая песок или пережевывая пищу в круглом стеклянном аквариуме близ стекол, телескопы производят иногда звук, похожий на удар в стекло. Звук этот бывает тем громче, чем ближе находится к стеклу телескоп, и происходит большей частью в том случае, когда рот рыбы обращен в сторону стекла. Такие же звуки производят и макроподы. В первое время мне казалось, не производили ли они их ударом хвоста, так как звук получался замечательно сильный и походил на удар в стекло чем-нибудь металлическим или очень твердым. Но потом при внимательном наблюдении я убедился наконец, что он происходит просто от сильного втягивания в себя воздуха у макроподов и всасывания пищи у телескопов. Звуки эти бывали иногда так громки, что были слышны даже в соседней комнате, и я подбегал к аквариуму смотреть, не лопнуло ли стекло. В аквариумах с прямыми стеклами звуков этих я никогда не замечал.

Телескопы отличаются крайней неповоротливостью и неуклюжестью, которые тем более увеличиваются, чем плотнее они покушают, до чего, надо правду сказать, они большие охотники. Неуклюжесть эта доходит у них иногда до того, что некоторые из них, будучи даже взрослыми, не в состоянии уравновешивать своего тела и при самом ничтожном толчке или неловком повороте опрокидываются.

Немалое неудобство доставляет бедным телескопам еще и громадная выпуклость их глаз, вследствие которой они видят плохо не только вдаль, но даже и вблизи. Неудобство это проявляется больше всего во время кормежки, когда для того, чтобы схватить мотыля, телескопу приходится плыть не прямо, как все остальные рыбы, а боком, чтобы один глаз все время не терял его из виду. Да и доплыв наконец до мотыля, телескоп еще не сразу его находит, а тычется сперва несколько времени в песок, заглатывает несколько глотков этого последнего и потом только уже как-нибудь попадает на мотыля. Вследствие этого кормить телескопов лучше всего так, чтобы они видели, как мотыль падает, и ловили его на лету, или же бросать ему мотылей не по одному, а по нескольку.

Эти глаза телескопа представляют также большое неудобство и во время его перевозки, так как покрывающая их в виде стеклянного колпачка роговая оболочка до того нежна, что испещряется царапинами при малейшем прикосновении к ней твердого тела.

Для того чтобы избежать этого, перевозя рыб, я обкладываю внутренние стенки ведерка или полотном, или же желтой клеенкой.

Последний же способ перевозки хорош и в том отношении, что предохраняет глаза телескопов от удара, от которого они, бывает, даже слепнут. Заметить снаружи этот недостаток бывает очень трудно, и я ознакомился с ним как-то раз случайно во время корма. Меня поразило, что телескоп мой, обыкновенно очень жадный, не ест, когда возле него лежит целая куча мотылей. Предполагая, не болен ли он, я стал всматриваться в него, и мне показалось, что один его глаз как будто не в порядке. Тогда, чтобы проверить свое предположение, я бросил с этой стороны мотыля: мотыль упал, а телескоп и не шевельнулся. Я бросил с другой стороны — телескоп бросился на мотыля и тут же проглотил его с жадностью. Я повторил опыт. Опять то же самое. Тогда я стал рассматривать глаз еще внимательнее и ясно увидел, что он побелел и помутился.

Хотя с рыбкой этой Европа знакома уже довольно давно (описание телескопов мы встречаем в книгах, напечатанных лет 60—85 тому назад), но распространилась она в Европе и была размножена здесь не более как 40—45 лет назад. Первый разведший ее в Европе был французский рыборазводчик-любитель Карбонье, а от него она разошлась уже по всем остальным любителям. Особенно большое заведение этого рода рыбок существовало одно время в Берлине у Матте (Gross-Lichterfelde), которому даже удалось вывести совершенно новый вид их — бесчешуйных телескопов (chuppenlose Telescopen). Рыбки эти отличаются от обыкновенных телескопов полнейшим отсутствием чешуи, так что кажутся покрытыми какой-то как бы кожей с металлическим отливом — словом, нечто вроде того, чем бывают покрыты кожистые карпы в местах, где у них недостает чешуи. Цвет их большей частью розовый или красный.

Самые лучшие телескопы получаются прямо из Шанхая, на кораблях, приходящих в Гулль или Лондон.

Цена этих рыбок, доходившая в прежнее время до громадной цены 150 и более рублей, за последние годы несколько понизилась, хотя типичного большого телескопа и теперь менее 50—60 рублей достать нельзя.