Лещ отличается от других рыб чрезвычайно широким и как бы сплющенным телом, узким спинным плавником и длинным заднепроходным, а особенно тем, что верхняя лопасть хвоста значительно короче нижней. Кроме того, вдоль по спине, начиная от затылка до плавника, тянется бороздка, окаймленная рядом небольших чешуек, а брюхо образует острое кожистое ребро.

Голова леща небольшая, рот маленький; нижняя челюсть короче верхней, покрытой целым рядом пор, выделяющих такую массу слизи, что голова леща постоянно клейкая; глаз довольно большой, занимает чуть не четверть всей головы. Чешуя крупная; чешуйки, более широкие, нежели длинные, имеют внутренний край слегка зазубренный, а внешний (наружный) значительно угловатый. От этого края к центру идут до десяти лучей, так что чешуйка имеет вид как бы маленького веера.

Цвет тела леща изменяется обыкновенно с возрастом. Молодые лещи, называемые подлещиками, бывают серовато-белые с серебристым отливом; постарше лещи черновато-бурые с золотисто-желтым оттенком, а самые старые — совершенно золотистые. Что касается до цвета плавников и радужины, то он у всех возрастов один и тот же: плавники у всех черноватые, а радужины — золотисто-желтые с черным пятном вверху.

Самец от самки отличается меньшим ростом, а также желтыми роговыми наростами, появляющимися у него ко времени нереста. На чешуе и плавниках бородавки эти довольно небольшие, но на голове доходят у некоторых экземпляров до величины мелкой горошинки. Лещ с такими наростами имеет вид будто он покрыт стеклянной чешуей и называется жемчужным лещом. Бородавки эти исчезают не всегда тотчас же после нереста, но сохраняются иногда до глубокой осени.

Лещ не любит ни холодной и быстрой воды, ни каменистого грунта, а потому водится только в тихой, теплой воде с тенистым, травянистым дном. Чаще всего он встречается в речных заливах, проточных озерах, но особенно многочислен на взморье в устьях рек, где проводит большую часть лета, и оттуда к верховьям возвращается только к осени. Возвратясь в реку, лещ выбирает себе глубокие ямы и углубления дна и остается в них всю зиму.

Лещ любит жизнь общественную и во всякое время, особенно зимой, попадается многочисленными стаями; только весной ко времени нереста он разбивается на более мелкие стайки, из которых каждая предводительствуется лещом, отличающимся формой и цветом тела. Этих лещиных предводителей рыбаки называют князьками и выпускают всегда обратно в реку, уверенные, что они соберут новую стаю. Лещ, как мы сейчас сказали, любит дно глинистое, немного иловатое, но тины не терпит. Поселившись раз в таком месте, в особенности если оно поросло высокой болотной травой, лещ не покидает его долгое время и, будучи рыбой крайне ленивой, лежит большей частью на дне, всплывая на поверхность во время нереста или же вечером (при заходе солнца) в июне месяце, когда (на многих реках) происходит падение метлы, до которой он страстный охотник. Кроме того, он покидает избранное им место еще тогда, когда чего-нибудь испугается. В этом случае он назад более не возвращается и ищет себе другого места.

Лучшей пищей для леща служат водоросли и мелкие водяные растения, особенно сгнившие, а также червяки и даже сам ил, который он охотно глотает вместе с червяками.

В наших странах нерест леща начинается обыкновенно в начале мая, но ход рыбы бывает еще подо льдом, т.е. в конце марта или в половине апреля. Незадолго перед нерестом лещ разбивается на стаи одинакового возраста, т.е. трехлетки с трехлетками, четырехгодовалые с четырехгодовалыми и т.д., причем каждый возраст по старшинству начинает нерест несколькими днями ранее. Первым признаком приближения нереста служит потемнение цвета рыбы, а у самцов, сверх того, появление на теле и плавниках мелких, как мак, бородавочек. Лещи мечут икру всегда на травянистых отмелях, в неглубоких заливах, иногда также в тальниках, затопленных водой. Судя по некоторым наблюдениям, надо полагать, что сначала в места удобны для нереста приходят самцы, а вскоре вслед за ними являются и более осторожные самки, которые всегда крупнее и втрое, даже вчетверо малочисленнее молошников.

Нерест каждой стаи продолжается обыкновенно 3—4 дня, но в плохую погоду он значительно замедляется и лещи снова уходят на глубину и выметывают всю икру в первый ясный день. При продолжительном ненастье зрелая икра лещей теряет свой зернистый вид и не может быть выметана. Эта так называемая икряная болезнь еще чаще замечается у осетровых рыб, но у них редко имеет важные последствия, между тем как у лещей она, по-видимому, большей частью оканчивается смертью. Если погода благоприятствует нересту и никакой шум не смущает спокойствия этой пугливой рыбы — лещи каждый вечер после заката подходят к травянистым берегам, собираются здесь сотнями, тысячами, особенно в низовьях рек, и каждую ночь поднимают такой шум и плесканье, что его слышно на весьма далеком расстоянии. При этом если лещей мало, то за самкой плывет один или несколько самцов: первая тихо плывет по траве и сеет икру тонкой и непрерывной струей, а самцы поливают выпущенную икру молоками.

Икра леща желтоватая, липкая, большей частью приклеенная к водяным растениям. Для развития своего икра эта требует очень невысокой температуры, не более +10° по Реомюру. Молодь выклевывается очень быстро, дней через 8—10, так что уже в половине мая все заливы и заливчики в реках положительно кишат ею. Молодь эта растет скоро. Уже к году она достигает 3—4 вершков, а в три года доходит до 2 фунтов весу и становится способной плодиться.

В аквариуме лещи держатся очень хорошо и могут жить в воде почти совсем непроточной, только это должны быть молодые лещи, так называемые подлещики, которые, собственно говоря, одни только и годны для аквариума. Подлещики эти большей частью, в особенности вначале, плавают близ дна и держатся поблизости грота, который решаются покинуть лишь в том случае, когда видят корм. Лучшим кормом для них, как и для большей части рыбы в неволе, служит мотыль, которого они иногда до того наедаются, что животы у них раздуваются и становятся похожими на подушки. Форму эту животы их сохраняют до тех пор, пока их плотно кормят, если же их заставить поголодать денек или два, то живот быстро опадает и принимает свой обыкновенный вид.

Несколько лет тому назад попалась ко мне в аквариум рыба, не то карась, не то лещ, какая-то помесь карася с лещом, у которой повторялось то же самое явление. Наблюдая эту припухлость живота и сравнивая ее с припухлостью живота телескопа, мне пришло на мысль: не от расширения ли стенок кишечного канала зависит толщина телескопа?— и вот, задавшись этой мыслью, я стал раскармливать своего леща не на живот, а на смерть, причем особенное внимание обратил на то, чтобы давать ему сразу как можно больше наедаться, так сказать, набить его пищей, как мешок. Сначала дело шло прекрасно: живот день ото дня становился все толще и толще и действительно стал было принимать форму живота телескопа, но всему помешал грибок, появившийся у рыбки вследствие чрезмерного корма. Делать нечего, пришлось опыт приостановить и подвергнуть рыбку строгой диете, после которой живот тотчас же опал и грибок начал уменьшаться. Продолжать, однако, этот опыт я уже не стал, во-первых, из опасения, чтобы грибок не принял более грозных размеров, а главное, потому, что около того же времени вскрытие одного околевшего у меня телескопа показало, что толщина живота его вовсе не зависит от расширения стенок кишечного канала, а от расширения плавательного пузыря и, так сказать, как бы подсекло крылья моей теории. Тем не менее вполне побежденным я себя еще не признаю и, быть может, опыт повторю впоследствии, но только уже несколько иначе.