Ильная рыба, как по оригинальности своего образа жизни, так и по строению тела, принадлежит к числу интереснейших рыб.

Родина ее почти вся Средняя Африка, начиная от Сенегала до Мозамбика и от Верхнего Нила до Огуе, где она живет в болотистых, медленнотекущих реках или даже только временно наводняемых пространствах земли.

Формой тело ее походит несколько на тело угря, но покрыто ясно различимой, твердой чешуей. Цвет его темно-бурый, книзу более светлый. Спинной плавник представляет собой кожистую кайму, подпертую роговыми лучами, которая, начинаясь на середине спины, идет до хвостового плавника и продолжается по нижней стороне до заднепроходного отверстия. Грудные и брюшные плавники состоят из длинных нитевидных, слегка бахромчатых на одном из краев придатков. Плавники эти обыкновенно висят по обеим сторонам тела безжизненно, и рыба ими лишь время от времени еле-еле пошевеливает. Рот вооружен острыми зубами.

Таков приблизительно ее наружный вид, который, конечно, лучше всяких описаний объяснит прилагаемый нами рисунок. Что касается до внутреннего ее строения, то всю оригинальность его составляет, главным образом, устройство органов дыхания. Рыба эта обладает, вопреки почти всем остальным рыбам, двумя органами дыхания — жабрами и заменяющим ей легкие плавательным пузырем, вследствие чего и отнесена к отряду легочных, или двоякодышащих (Dipnoi) рыб. Устройство это дает ей возможность жить и в воде, и на суше. В первом случае она дышит преимущественно жабрами, во втором легкими — словом, вроде того, как это мы видим у аксолотов во время перехода их в амблистому или головастиков в лягушку, с которыми она имеет тем более сходства, что и выходящий из икры малек не бывает похож на своих родителей, а проходит личиночную стадию.

Любопытное это размножение происходит в августе и сентябре. Готовый к икрометанию протоптерус роет в берегу ямку-гнездо. Форма его неправильная, глубина 30 сантиметров. Оно наполнено водой и окружено высокими травами и вообще растительностью.

Икра откладывается прямо в ил. По откладке самец становится у гнезда и защищает как икру, так и выведшуюся из нее молодь. При этом он постоянно машет хвостом, стараясь освежать икру новым притоком воздуха.

Мальки выходят на 8-й день. Они очень похожи на маленьких тритонов (рис. 7.1), снабжены сначала, как и головастики лягушек, пучками жабер и оригинальным хватательным органом-клювом, при помощи которого держатся при поворотах в ямке и цепляются за разные предметы. Хватательный аппарат этот выделяет из себя клейкое вещество.

На животе их находится желточный пузырь, а грудные и брюшные плавники являются лишь в зачаточном виде и представляют собой только род зацепок.

Превращение личинки в рыбу начинается через 6 недель. Хватательный орган исчезает, а жаберные пучки, постепенно укорачиваясь, исчезают, заменяются жаберными щелями, и рыба получает способность дышать атмосферным воздухом.

Ильная рыба, как мы сейчас сказали, населяет низкие воды рек и особенно болота, образующиеся в период дождей. В это время она ведет жизнь весьма деятельную: быстро плавает по илистому дну и охотится за водными обитателями, преимущественно рыбами и лягушками, у которых, не будучи в состоянии поглотить их самих целиком, вырывает своими острыми челюстями клоки мяса. Но проходит период дождей и наступает время засухи: воды испаряются, болота высыхают. Тогда ильная рыба проделывает в иле глубокое цилиндрическое отверстие (смотри рисунок 7.2), заканчивающееся мешкообразным утолщением, влезает туда, укладывается в нем, загнув хвост через голову, и, облекшись в особого рода кокон, погружается в глубокий летаргический сон, продолжающийся до наступления нового периода дождей, следовательно, несколько месяцев. Кокон свой, или иначе, как его называют, капсулу (рис. 7.3), рыба эта образует из выделяемой ее телом слизи, а наружную его оболочку составляет слой отвердевшего ила. В таких коконах рыбу эту можно пересылать на целые тысячи верст и этим-то состоянием обыкновенно пользуются для доставления ее в Европу, где она составляет предмет тщательных научных исследований.

По привозе такую капсулу¹ кладут в лохань с теплой, приблизительно средней температуры вод Сред. Африки, т.е. от 20 до 22° тепла по Р., водой. Оболочка кокона растворяется и рыба распрямляется. Но первое время она бывает крайне неподвижна и кажется как бы опьяневшей; однако проходит час, и она становится бодрой, приходит в движение и только еще продолжает избегать света, забиваясь в темные уголки на дне. Затем проходит день-два, и она начинает уже быстро плавать, есть с аппетитом, следить со вниманием за малейшим движением в аквариуме и охотиться за добычей.

Ильные рыбы жили долгое время у знаменитого Огюста Дюмериля, который подробно исследовал образование ими кокона; затем жили также долгое время в аквариуме в хрустальном дворце в Лондоне. О жизни их здесь Брем рассказывает, между прочим, следующее:

«Одна из рыб жила три года и выдержала бы еще долее, если бы ее могли оставить в резервуаре. Ее сначала кормили мясом, которое бросали после того, как быстрым движением поверхности воды привлекали ее внимание; позже ей доставляли рыб и лягушек. Мясо она схватывала своими острыми, крепкими передними зубами, потом быстро двигала всеми частями рыла, как бы высасывая мясо, то вдруг выплевывала его, то схватывала снова, и повторяла это до тех пор, пока не проглатывала. Когда ее поместили в резервуар, где прежде жили золотые рыбки, она тотчас стала охотиться за ними и не только за маленькими, но также и за такими, которые были больше ее. Несмотря на свои медленные движения, она умела поймать всякую высмотренную рыбу. Она внимательно следила за плавающими своими товарищами до тех пор, пока не достигала брюха своей жертвы, а тогда мгновенно бросалась вперед и схватывала несчастную рыбу прямо над грудными плавниками, вырывая сильным укусом соответствующий кусок из ее тела. В пасти с последним она опять опускалась в глубину, а смертельно раненная рыба умирала через несколько минут, плавая по поверхности. Точно так же она истребляла лягушек и очень скоро опустошила свой богато заселенный бассейн. Так как ее хищничество удовлетворялось вполне, то она очень скоро увеличивалась в величине и весе: будучи посажена 10 д., она через 3 года достигла 2¹/₂ ф. длины и 6¹/₄ весу. Полагая, что ей может быть необходимо или приятно проспать часть года, ее обильно снабдили надлежащей тиной и илом; но она все-таки и не подумала о том, чтобы оставить воду, в которой, очевидно, чувствовала себя хорошо, и в течение 3 лет постоянно оставалась бодрой и подвижной».

Затем весной 1888 года несколько ильных рыб было получено в Париже в Ménagerie du Museum d'Histoire naturelle.

По получении их комья глины вместе с находящимися в них коконами были опущены в теплую воду. И вот, в тот же вечер или самое позднее на следующие утро все оставшиеся в живых, т. е. около половины привезенных рыб, покинули свои убежища и заплавали на свободе. Только одна составляла исключение и более трех недель отказывалась покинуть свой глиняный ком; тем не менее она была полна жизни, так как голова ее то и дело высовывалась из отверстия, но при малейшей тревоге поспешно пряталась и исчезала на долгое время.

Хотя из всех рыб только эта одна осталась в таком положении, Вальян, производивший над ними свои наблюдения, полагает, что случай этот указывает нам на одно из нормальных условий их жизни. Ибо, наблюдая, как они плавают извивающимися движениями тела, мы видим, что при этом способе передвижения они подвигаются очень медленно и их длинные нитевидные плавники, кажется, скорее, служат им в тягость, чем подмогой; между тем как на дне, наоборот, они пользуются ими весьма деятельно для того, чтобы ощупывать ими попадающиеся тела, комья глины, камни, которые их окружают и среди которых они скользят с проворством, подобно змеям и угрям. С другой стороны, созданные более к нападению, чем к защите, рыбы эти в наших аквариумах каждую минуту бывают обижены более дерзкими их сотоварищами, которые то и дело откусывают у них части хвоста, плавников и даже кожи, что, впрочем, для них не особенно чувствительно, так как все оборванное быстро восстанавливается.

Таким образом, следовательно, подобная рыба, засев в свой домик, находится в гораздо лучших условиях жизни, нежели если бы она плавала на свободе, где уязвимым частям ее тела не было бы той защиты, которую представляют стенки ее убежища, в котором, сверх того, она может свободно двигаться и вход в которое может удобно защищать своими челюстями. А потому нужно полагать, что рыба эта, наподобие многих низших животных, должна, по крайней мере в некоторых случаях, делать вырываемые ею углубления своим постоянным жилищем и выставлять оттуда только переднюю часть тела, чтобы схватить неосторожно проплывающую мимо нее добычу.

Самые крупные из находившихся в Jardin des Plantes ильных рыб имели от 7 до 10 верш., и большинство не более 4 вершков. Рыбы эти, прежде чем попасть сюда, пролежали около 6 месяцев на острове Мак-Керти (Mac-Carthy) в магазинах торгового дома Уеминк (Weminck), который их принес в дар, да, сверх того, проездили оттуда до Парижа приблизительно 5 недель — так что все, вместе взятое, составляет около семи месяцев.

Несколько лет тому назад одна такая рыба была привезена из Лондона в Москву известным, ныне покойным, русским любителем Н.А. Деппом и долгое время прожила в аквариуме у А. С. Мещерского. Она помещалась в глиняной круглой трубке, положенной на дно, и вылезала оттуда только когда ее кормили или когда чувствовала потребность в атмосферном воздухе. В последнем случае она обыкновенно подплывала к поверхности и, вдохнув в себя с некоторого рода щелканьем воздух, снова опускалась на дно. Пищей ей служили крупные земляные черви (выползки), а также живые рыбки, за которыми она гонялась, однако довольно лениво. Температура воды постоянно поддерживалась между +22° и +25° по Р.

Наконец, в 1896 году такие рыбы были доставлены еще в Москву прямо в комьях глины в Московский Зоологический сад, но, к прискорбию, все оказались мертвыми.

---

¹ Капсулы эти обыкновенно привозят в комах глины, в которых их выкапывают из болот.