Интересная рыба эта принадлежит, как и ильная, к подклассу ганоидных и является единственным в наше время представителем ископаемого, богатого в триасовый период видами, семейства Amiidae.

В настоящее время она водится в реках южных штатов Северной Америки, прилегающих на восток от Скалистых гор к территории Вайоминга. Характерной чертой ее строения являются ее круглая, налегающая друг на друга, как у костистых рыб, твердая толстая эмалевая чешуя и позвоночник, который не кончается у основания хвоста, а идет едва заметным продолжением вверх между 5 и 6 лучами хвостового плавника. Кроме того, передний край всех плавников, а особенно хвостового, снабжен одним или двумя рядами больших пилообразных чешуек, что, как известно, существует также и у осетров. Интересны также имеющиеся у их носовых отверстий довольно длинные трубочки, которые, по всей вероятности, имеют свое какое-нибудь особое назначение.

Окраска ее двутоновая: темно-коричневая и молочно-кофейная, но пестрая. Особенно же красиво испещрены спинной и хвостовой плавники, из которых последний у самца¹ имеет большое характерное темное пятно, отсутствующее на плавнике у самки. Ко времени нереста грудные, брюшные и заднепроходный плавник принимают ярко-зеленую окраску, а нижняя половина хвостового становится красно-коричневой. Такую же окраску может принимать рыбка и в том случае, если ее помещают в более теплую, нежели обыкновенной комнатной температуры, воду.

На воле рыба эта достигает до ³/₄ арш. длины и весит более 1 пуда. Пасть ее хотя и кажется маленькой, но очень сильно расширяется и может поглощать удивительно крупные куски. Пасть эта усажена двумя рядами зубов, из которых первый, выходящий наружу ряд снабжен частыми, чрезвычайно острыми зубами, а второй, внутренний (которого не видно, когда рыба раскрывает пасть), состоит из тупых, плоских зубов.

Плавательный пузырь ее спереди вилообразно раздвоен и служит не только для плавания, но и для вдыхания атмосферного воздуха, для чего рыба поднимается на поверхность, раздвигает широко жабры и, не выпуская находящегося еще в пузыре воздуха, вдыхает в себя с силой атмосферный. Такое вдыхание бывает тем чаще, чем грязнее вода, и, по всей вероятности, здесь происходит такой же обмен углекислоты на кислород, как у дышащих легкими животных.

Размножение амии на родине происходит в мае и июне. Если время это совпадает с разлитием рек, то рыбы не остаются в реках, а уходят из них на поля, мечут икру на траву и водяные растения, которые свивают наподобие гнезд, и сторожат ее, пока из нее не выведутся мальки, что происходит обыкновенно очень быстро, так как через 24 часа некоторые яички начинают уже лопаться, и из оболочек икры появляются мальки. При этом, если вода не начнет сейчас убывать, то самцы не покидают молодь, которая в это время следует за ними всюду стайкой еще в продолжение 2—3 недель, а если реки начнут входить в русло, то уходят, предоставляя уход за своим потомством уже самой природе. В последнем случае выведшиеся здесь мальки остаются в бочагах и образующихся на полях прудках и канавах до следующей весны, и выжившие из них только в эту весну при новом половодье переселяются уже в реки.

Нерестятся амии не парами, а образуют маленькие стаи, состоящие из одной самки и нескольких самцов, которые постоянно крутятся на одном месте и придавливают, подобно укладывающимся на траве собакам, находящиеся на их пути растения. Эти растения и образуют впоследствии гнезда. Выметываемые самкой икринки падают на растения и приклеиваются, а крутящиеся тут же самцы поливают их своими молоками.

Введением амии в Европу мы обязаны фон ден Борне, который выписал ее два раза из С. Америки: один раз из Нью-Йорка, а другой — из Висконсина. Второй транспорт получен был в 1898 году и состоял из 6 рыбок. При этом привезший его комиссионер сообщил, что амии с темным пятном встречаются на родине в обилии, а амии без пятен составляют большую редкость. По счастью, одна из привезенных рыбок оказалась совершенно без пятна, а у другой оно было едва заметно. Привезенные рыбки сидели в столь маленькой жестянке, что не могли не только хорошенько повернуться, но даже и выпрямиться и тем не менее благополучно перенесли длившееся более 15 дней путешествие и доехали все до одной, чем доказали, насколько они выносливы.

По привозе рыбки были посажены в пруд с довольно вязким грунтом и очень небольшой глубиной. Самые глубокие места достигали едва 1¹/₂ аршина.

Прошло уже два года, и ничто не показывало, что рыбки намерены нереститься, как вдруг около 3 июня под большим кустиком травы на очень мелком месте была замечена большая стайка рыбешек, толпившихся плотной кучкой и оберегавшихся старой рыбкой, которая как бы находилась среди них. Стайку эту удалось выловить почти целиком. Тогда стали наводить справки, и оказалось, что в конце мая или начале июня в жаркий день один из приставленных к прудам рабочих слышал шлепанье рыбы, обозначавшее, вероятно, их нерест, но счел недостаточно важным, чтобы сообщить об этом управляющему. На основании этого можно было заключить, что достигавшие уже при поимке их 3 см длины рыбки имели около 6 недель.

Рыбок этих кормили дафниями и инфузориями. Крупные же рыбы ели исправно других рыб и особенно лягушек, которых вследствие этого в пруду совсем не было видно.

У выведшихся рыбок была голова тупая, напоминавшая сильно голову форели, и на хвостовом плавнике очень ясно выделялось окончание позвоночника, которое у взрослых едва заметно. Все плавники были окрашены в красноватый цвет, особенно же хвостовой, который снабжен был, сверх того, еще и более темной оторочкой.

Амии рыбы чрезвычайно бойкие и плавают быстро то туда, то сюда. Аппетит у них страшный. Будучи сами небольшими, они легко заглатывают громадные для своей величины куски. Лучшая, по-видимому, для них температура комнатная, но они прекрасно переносят и холод, так как уже не раз зимовали прямо в пруду.

Рыбы эти безвредны, только пока они маленькие, но, достигнув 3—4 вершков, становятся истыми разбойниками, которые не щадят ничего. Раскрывая пасть, как сомы, они заглатывают тогда столько пищи, что она образует в животе их какой-то ком вроде мешка. Кроме сырой говядины они едят с удовольствием рыб и особенно лягушек.

В аквариуме амии очень интересны, хотя во взрослом состоянии довольно ленивы. Они оживляются обыкновенно только тогда, когда почувствуют мясо, которое схватывают не только во время падения, но и, подплывая к поверхности, стараются выхватить из рук. Наевшись до того, что чуть не лопнут, они лениво лежат неподвижно на дне или на растениях и, как змеи, переваривают пищу. Свой разбойнический нрав они проявляют и в аквариуме. Особенно же хищническая их охота начинается под вечер, в темноте. Тогда в случае голода они не прочь пожрать и своих собратьев, почему любителям, желающим сохранить своих амий в целости, рекомендуется постоянно заботиться о том, чтобы они были все хорошо накормлены.

Один немецкий наблюдатель шутки ради разделил свой довольно большой аквариум на две части стеклом, причем в одну половину посадил амий, а в другую молодых телескопов. И надо было видеть, говорит он, с каким остервенением бросались они к стеклу и стукались о него мордами, желая наброситься на плававших по ту сторону телескопов. Почувствовав голод, они становились у этого стекла рядком и, дрожа всем телом, по целым часам не отходили от него. Другой не менее любопытный случай произошел у известного московского любителя B.C. Мельникова. Он поместил в аквариум к своим амиям на ночь двух громадных аксолотов, нисколько не подозревая, что вдвое меньшие их амии могут нанести им какой-либо вред. Но каков же был его ужас, когда на следующее утро он нашел этих громадных животных совершенно истерзанными. От одного из них оставались только клочки, а у другого были объедены жабры, откусан хвост и местами на теле повырваны куски мяса.

Амии приручаются легко и в скором времени берут пищу из рук. Мясо они едят охотно, но предпочитают живую рыбу и дождевых червей, которых заглатывают чуть не целиком. С удовольствием они гоняются также за крупными дафниями.

Поднимаясь к поверхности, чтобы запастись воздухом, амии не выпускают из себя пузырей воздуха, а только вдыхают его в себя. Вдыхания эти они производят через известные промежутки времени, что зависит как от чистоты воды, так и от дыхательного аппарата самих рыб. Некоторые поднимаются по 5—6 раз в две минуты, другие же остаются под водой без обновления воздуха по ¹/₄ часа и более. Жить они могут во всякой воде, но предпочитают чистую и чувствуют себя, по-видимому, в ней гораздо лучше.

Интересны также движения их спинного позвонка, которого лучи переливаются постоянно как бы под влиянием какого сильного тока воды или ветра. Что за причина такого переливания — пока неизвестно.

Растений в аквариуме рыбы эти, по-видимому, не любят и, как кажется, даже вырывают их из земли. По крайней мере, многие любители, засадив прекрасными растениями аквариум, где находились рыбы, находили его в скором времени совершенно изрытым, а растения повыдернутыми. При этом рыбы докапывались даже до находившегося под слоем песка чернозема и поднимали в воде страшную муть. Разрушение было производимо в большинстве случаев с такой силой, с какой даже нельзя было его предположить.

В аквариуме приплода от этих рыб, насколько мне известно, до сих пор получено не было, но интересно было бы даже понаблюдать уже одно развитие их икринок, так как икра у амий голобластическая, т. е. такая, как у лягушек, и развивается совершенно иначе, чем икра костистых рыб, к которой мы привыкли. Наблюдения над развитием этой икры можно производить, конечно, только при помощи хотя и не очень сильно увеличивающего, но все-таки микроскопа.

---

¹ По мнению же других, такое пятно имеют как самец, так и самка, но у самца существует будто еще второе пятнышко на этом же плавнике.