Московская выставка-конкурс гуппи 1968 года, проводившаяся в Биологическом музее имени Тимирязева, стала для меня большим событием – там я познакомился с Федором Михайловичем Полкановым.

Мне повезло: я пришел раньше открытия выставки и увидел процесс судейства и оценки рыб. Этим занимались три эксперта – Федор Михайлович Полканов, Юрий Александрович Митрохин и кто-то третий, не помню кто. Метод оценки показался мне тогда субъективным. Эксперты ходили от аквариума к аквариуму и вслух обсуждали, какая рыба "тянет" на первый класс, какая – на второй, а какая – только на третий. И уже потом подгонялись необходимые для каждой породы баллы.

Главным судьей был Федор Михайлович, но высказываемое им мнение не воспринималось как диктат "старшего". Просто вес понимали, что Полканов – самый опытный и знающий специалист, к тому же генетик и селекционер, понимающий перспективы селекционной работы с той или иной породной группой. Позже, когда Федора Михайловича не стало, Ю.А.Митрохин пытался формализовать процесс оценки рыб, сделать его более объективным, и в какой-то степени ему это удалось. Но исчезла прелесть живого общения – споры, обсуждение каждой породы, "присуждение" названий новым линиям гуппи, – не было уже такого авторитетного тонкого ценителя гуппи.

После окончания оценочной процедуры я подошел к Федору Михайловичу и представился. Поскольку я тогда учился на кафедре генетики МГУ и занимался разведением гуппи (значительно раньше на этой же кафедре учился и Полканов), у нас нашлось много общих интересов. Я часто стал бывать дома у Федора Михайловича. Беседы затягивались надолго. Мы обсуждали перспективы селекции гуппи и чисто научные вопросы, связанные с генетикой. У Федора Михайловича была обширная библиография по этим вопросам, которая в дальнейшем пригодилась мне в работе.

Я учился и работал тогда у И.А.Рапопорта, который занимался химическим мутагенезом, и мне захотелось попробовать химические мутагены на гуппи. Федор Михайлович принял самое живое участие в обсуждении и планировании этих экспериментов. Как генетики мы понимали, что для получения достоверных результатов необходимо взять по возможности чистую линию гуппи. Федор Михайлович посоветовал мне использовать в качестве исходного материала московских круглохвостых, которые, были тогда только у Н.А.Васильева.

Опыт был поставлен, и результаты оказались очень интересными, хотя и не были опубликованы. От пяти обработанных мутагеном рыбок были получены пометы, в которых выцепились два интересных мутанта – самец с зеленым корпусом и вуалевым хвостом коричневой окраски и самка с хвостом, как у вуалехвоста золотой рыбки. Самец в дальнейшем был использован для селекции. а самка, к сожалению, погибла, не дав потомства.

Федор Михайлович привлекал многих аквариумистов своей открытостью, желанием поделиться обширными знаниями, большим опытом содержания и разведения аквариумных рыб. Он, несомненно, обладал и литературным даром. Его первая научно-популярная книга "Подводный мир в комнате" вышла в 1955 году и очень скоро стала библиографической редкостью. Позже она вышла в Риге, а затем была переведена на чешский язык. Несколько раз книга переиздавалась в исправленном и дополненном виде. В этом году должно выйти еще одно ее издание.

Помимо этой книги, Ф.М.Полкановым написано несколько художественных произведений: роман "Рабочая гипотеза", повесть "Мутант-5". научно-популярная книжка "Мы и ее величество ДНК", ряд рассказов для детских журналов.

Федор Михайлович не только хорошо знал теоретические основы содержания, разведения и селекции аквариумных рыб. но и с успехом использовал свои знания в практической работе. Ему удалось вывести почти черных и желтых гирардинусов, проводя селекцию на увеличение черных пятен на теле рыбки в первом случае и на исчезновение их – во втором. В конце 60-х годов он вел селекцию гуппи на гигантизм, хотя понимал. что дело это малоперспективное¹. Но очень ему хотелось вывести крупных красивых гуппи.

В начале работы удалось добиться значительных результатов. Я сам видел этих гигантов: по окраске они походили на гуппи Хенеля, но были намного ярче и, естественно, крупнее. Однако природу трудно обмануть – первая же эпизоотия буквально выкосила гигантов. оставив тем не менее рыбок среднего размера.

Федор Михайлович поступил на кафедру генетики МГУ еще до войны. С третьего курса добровольцем ушел на фронт, был ранен, несколько раз контужен. но оставался в армии до конца войны.

Вернувшись в родной университет, закончил его и начал работать в лаборатории С.И.Алиханяна. Но фронтовые контузии дали о себе знать – возник травматический спондилез. Мучительные боли в позвоночнике преследовали его до конца жизни.

Несмотря на болезнь, Федор Михайлович продолжал вести активную научную работу. Не оставлял он и любимое хобби – аквариумистику. Благодаря ему в Московский клуб аквариумистов впервые в нашей стране поступила большая партия новых тогда неоновых рыбок из Южной Америки, гуппи Хенеля, впервые получившего породу с вуалевыми хвостами. Правда, очень скоро независимо от Хенеля московские аквариумисты вывели собственную породу – московских вуалехвостых гуппи, которые, на мой взгляд, были лучше американских.

Вообще 60–70-е годы стали ренессансом нашей аквариумистики. Особенно это было заметно в селекции гуппи – появилось очень много новых красивых пород этой рыбки. На ежегодные выставки-конкурсы приезжали любители из разных городов страны, а также зарубежные гости.

Мы тогда часто собирались в клубе или у кого-нибудь дома и инициатором этих встреч был Федор Михайлович Полканов. Обсуждали возможные вариант скрещивания тех или иных пород гуппи, обменивались селекционным материалом. И все это было бескорыстно, как и должно быть между увлеченными людьми, объединенными общим делом.

В последние годы жизни Федор Михайлович работал в МГУ над проблемой, связанной с космической биологией, – вместе с Л.Р.Пальмбахом они изучали влияние факторов космического полета, в первую очередь невесомости, на морфогенез личинок рыб. С этой целью в специальных аквариумах в космос запускали гуппи, а потом, уже на Земле, смотрели нарушения морфологии личинок. Интересно было поведение гуппи в космосе, поскольку в условиях невесомости вода находилась в форме шара. Рыбки плавали в этом шаре спиной к поверхности, путая общепринятые "верх" и "низ".

Планировался также запуск в космос икры нотобранхиусов, но это произошло уже без Федора Михайловича.

¹ Если у данного вида самцы мельче самок, естественный отбор идет в сторону измельчания.