Историческая традиция связывает зарождение настоящего товарного рыборазведения с эпохой Римской империи. В какой-то мере это действительно так. Римляне, по-видимому, уже не были столь смелыми мореплавателями, как их предшественники по античной культуре — древние греки. Тем не менее Рим, особенно по достижении им господства в Средиземноморье, богател, патриции роскошествовали, на пирах знати требовалось все больше изысканных угощений.

Рыбная ловля в море стала особенно важным элементом в экономике Рима в период сразу после победы над Карфагеном. Рыболовецкие суда римлян бороздили воды Средиземного моря в поисках рыбы, которую доставляли в Рим от берегов Египта, Сирии, Греции и других стран. Были и суда с садками — сетчатыми сумками, опускаемыми за борт. В них перевозили живьем камбалу и осетра, палтуса и мурену. Делались и другие попытки, например, акклиматизация в прибрежных водах Италии привозных рыб. По свидетельству Плиния, начальник одного из флотов императора Клавдия по имени Оптат Целер организовал перевозку большого количества скатов из греческих вод к побережью Италии. Здесь рыб выпустили, они прижились и вскоре заметно размножились.

Но все эти меры, вероятно, не могли удовлетворить возрастающий спрос на рыбу богатых, алчных до пиршеств рабовладельцев империи. И тогда предприимчивые римляне обратились к рыбоводству. Историки спорят, откуда пришло это занятие и ремесло в Рим и что оно поначалу собой представляло. Считают, что простейшая форма рыбоводства — выдерживание рыб в садках на берегу — была заимствована с Востока (возможно, из Месопотамии) и появилась у римлян в I в. до н. э. Согласно Плинию Старшему, первым в Риме завел пруды с рыбами некий Сергиус. Отметим, что в рыбоводной практике и литературе термином «садок» обычно обозначают устройство для сохранения живой рыбы. В одних случаях это сетчатые клетки, опускаемые в воду естественного водоема, в других — специальные маленькие пруды или участки водоема, отгороженные сетчатой изгородью.

Вот как описывает подобный пруд-садок римский поэт начала V в. н. э. Рутилий Намациан:

Выйдя на берег, на виллу идем и гуляем по роще, Видим: в кольце берегов милый лежит водоем — Пруд отгорожен от моря, и волны его не колышут, Рыбки веселые в нем могут спокойно играть.

Завести такой садок было довольно дорогим предприятием, о чем мы знаем из трудов римского писателя Варрона. Поэтому содержание в них рыб, большей частью морских, могли позволить себе только богатые граждане Вечного города. Такие пруды имели многие римляне, современики Цицерона. Одним из именитых рыбоводов был Люциний Мурена.

Обычно садки-пруды устраивались около загородной усадьбы, вблизи берега моря или реки. Рыбу вылавливали там обычным способом и запускали затем в пруд. Иногда эти садки представляли собой систему искусственных водоемов, связанных с морем, откуда порой и загоняли в садки целые стаи морских рыб.

Из сочинений Варрона мы также знаем, что кроме садков — мест сохранения рыб живьем, римляне заводили большие водоемы с морской водой, так называемые писцины (от латинского «писцес» — рыбы). Это были уже бассейны, а порой и специальные здания с несколькими бассейнами, где можно было откармливать и выращивать рыб сразу нескольких видов или разных возрастов. О писцинах упоминают Цицерон и Сенека. Писцины были также найдены археологами в раскопках Помпеи — древнеримского города, погибшего в 79 году н. э. при извержении вулкана Везувия.

Зачем нужны были писцины с рыбой в доме богатого римлянина? По-видимому, не только как «подсобное хозяйство», призванное обеспечить в любой момент званый обед свежей рыбой, хотя эта функция и не вызывает сомнений. Многие свидетельства античных авторов говорят и о том, что писцины служили настоящими декоративными аквариумами — томящиеся от безделья, праздности и скуки аристократы развлекались, глядя на рыб в бассейне, и даже иногда ставили несложные опыты. Так, Цицерон, например, сообщает о многочисленных попытках «приручить» рыб, которые предпринимались хозяевами писцин. Особенно это касалось небольшой, но очень интересной морской рыбки султанки, или барабульки. Обладая прекрасными вкусовыми качествами, она имела необыкновенный вид — в воде обычно розовая, а при извлечении на воздух становилась ярко-красной, затем медленно блекла. Султанку подавали к столу только для особенно почетных гостей. Цицерон сообщает, что султанок держали в садовых прудах и писцинах. Причем в последних требовалась проточная вода. Аристократы приучали султанок плыть по зову и брать пищу из рук, что вызывало особое негодование философа как занятие недостойное. Заметим, что впоследствии эксперимент стал основой многих наук.

Надо сказать, что подобные опыты часто бывали удачными. Римский поэт конца I в. н. э. Марк Валерий Марциал в одном из своих произведений рассказывает о водоеме, где, по его словам, «угорь у нас прирученный ныряет». Не лишено определенной познавательной ценности и такое довольно тонкое наблюдение, которое в стихотворной форме под названием «О рыбах, принимавших корм из рук» оставил римский поэт начала VI в. н. э. по имени Луксорий:

Рыба, вскормленная в доме, в водоеме царственном, Каждый день, разинув ротик, просит пропитания И плывет на зов, не труся ни крючка, ни невода. Хорошо ей плавать между берегом и берегом, Вдалеке от бурь мятежных и опасных омутов, - У нее свое здесь море и свое приволие. Так-то, нежною головкой живо шевелящую. Научает даже рыбу голод красноречию.

Но конечно, основным предназначением писцин являлось выращивание и откармливание рыб для кухни. Для этой цели служили и так называемые вивариумы, о которых упоминает в своей «Энциклопедии» Г. Фрей.

Содержание писцин, конечно, стоило недешево. Писатель Варрон рассказывает о большом подобном хозяйстве, которое устроил на берегу Неаполитанского залива известный полководец и гастроном Лукулл. Принадлежащие ему резервуары с морской водой и рыбой были проданы после его смерти за 150 млн. сестерций... Но при условии разведения в них рыб на продажу они себя быстро окупали, принося владельцам большие доходы.

Римские плебеи также занимались рыбоводством, хотя и в гораздо меньших масштабах. Им было не по средствам строительство писцин с морской водой, поэтому они содержали небольшие пруды с пресной водой. Здесь обычно выращивали линя, щуку, форель, а потом и карпа, вывезенного с нашей Кубани и акклиматизированного в прудах Италии, где он стал давать потомство. В отличие от знатных и богатых римлян, которые в своих писцинах только откармливали рыб, плебеи занимались настоящим рыборазведением, включая товарное. Готовая продукция этих хозяйств продавалась на рынках, в том числе на особом Рыбном рынке. В лавках рыботорговцев иногда устраивались небольшие мраморные бассейны с водой — в них покупатель мог выбрать живую рыбу. Развалины таких лавочек с бассейнами найдены в Помпеях.

Как указывает П. Н. Скаткин, в трудах римских писателей можно найти весьма подробные указания и даже практические инструкции о том, как и где надо устраивать искусственные водоемы, как разводить рыб, перенося оплодотворенную икру из моря в писцины, как подращивать и чем кормить молодь и взрослых рыб, каких рыб можно содержать вместе, а каких раздельно. Понятно, что «научные исследования» рыб в Риме имели явный уклон в сторону изучения объектов рыбоводства, прежде всего пресноводного.
Особо стоит рассказать о разведении мурен. Отличаясь весьма высокими вкусовыми качествами, эта рыба, принадлежащая к морским угрям, знаменита еще и особым свирепым нравом. Среди богатых римлян распространилось даже такое развлечение — кормить голодных мурен в писцине.

Спрос на этих рыб был велик, и многие богатые и наиболее предприимчивые граждане занялись выращиванием в своих писцинах мурен для себя и на продажу. Первым среди них, по свидетельству Плиния, был некто Гирий. Он сумел отличиться перед Цезарем, поднеся диктатору для пиршества во время его триумфального шествия сразу 6 тысяч штук мурен... Варрон в своей книге «О сельском хозяйстве» рассказывает о другом подобном «предприятии»: некий Гарриус регулярно выращивал в своих писцинах на продажу много мурен, зарабатывая на этом до 12 млн. сестерций в год. Но больше всех среди этих «знатных рыбоводов» печально прославился Видий Поллион. Занимаясь выращиванием мурен, он узнал, что мясо этих рыб делается неизмеримо вкуснее, если их подкармливать человечиной... И вот, «воодушевленный» этой идей, он приказывает убивать регулярно одного из своих рабов и отдавать его тело на съедение голодным муренам...

В других «хороших домах» города устраивали так называемый «суд мурен». Провинившийся в чем-то раб должен был переплыть черед пруд с голодными муренами. Если это ему удавалось, он заслуживал прощение, но чаще всего был заранее обречен на съедение муренами.

Надо сказать, что и сами императоры тоже в каком-то смысле интересовались «аквариумистикой». Император Нерон после большого пожара 64 г. н. э. в Риме, который устроил, видимо, он сам, воздвиг в центре города «Золотой дом» — огромный роскошный дворец с лугами и прудами, занявший склоны трех холмов Рима из семи. В низине между холмами было вырыто искусственное озеро, уподобленное морю, надо полагать, с соответствующими обитателями. И это в самом центре города. Нерона ненавидели в Риме, в конце концов он был свергнут. «Золотой дом» его был разрушен и растащен по камню. Озеро среди холмов засыпали, чтобы не осталось и памяти о тиране. На образовавшейся на месте «моря» ровной площадке вскоре воздвигли Колизей — амфитеатр, который был открыт для гладиаторских боев уже в 80 г. н. э. Развалины Колизея в Риме сохранились и до наших дней...